they're always on the go

Yes, he always voted Labour, but what was the good? Soon's [= as] they got into Parliament they were just like the other blokes. What he reckoned was that there'd have to be a big change one of these days... The reverse of the medal. (R. Aldington, ‘All Men Are Enemies’, part I, ch. 11) — Вот он всегда голосовал за лейбористов, а что толку! Стоит им только попасть в парламент, они оказываются не лучше других. И лично он полагает, что все идет к тому, что скоро произойдут большие перемены... Увидит кой-кто оборотную сторону медали.

No doubt a life devoted to pleasure must sometimes show the reverse side of the medal... (N. Mitford, ‘Madame de Pompadour’, ch. VIII) — Несомненно, что жизнь, полная удовольствий, имеет свою оборотную сторону...

They're always asking questions: wanting to know the why and wherefore of things. (K. S. Prichard, ‘Winged Seeds’, ch. III) — Они так и сыплют вопросами, все хотят знать что да почему.

He picked up his book, something on the whys and wherefores of economic slumps, and made an effort at concentrating on it. (S. Heym, ‘Goldsborough’, ch. 12) — Джемисон взял свою книгу - исследование о причинах экономических кризисов - и углубился в нее.

The savage is no authority on the why and wherefore of his customs. (Kenk) — Дикарь не может быть авторитетом в вопросе о том, как возникли обычаи, которых он придерживается.

What sort of influence would enter his life, who would be at hand to aid and council and guide him in the straight and narrow path, as they had done? (Th. Dreiser, ‘An American Tragedy’, book I, ch. LV) — С какими людьми он столкнется в жизни, кто будет рядом, чтобы помочь ему, кто даст добрый совет, направит по стезе добродетели, как делали родители?

In his younger gallivantings about places of ill repute, and his subsequent occasional variations from the straight and narrow path, he had learned much of the curious resources of immorality. (Th. Dreiser, ‘The Financier’, ch. XX) — В дни юности он таскался по всевозможным злачным местам, да и впоследствии, когда был женат, случалось, сворачивал с пути истинного, так что ему были хорошо известны все ухищрения и лазейки, которыми пользуется порок.

Women are subject to two defects, curiosity and vanity. They lead these fair creatures to abandon the narrow path of virtue more often than passion. (W. S. Maugham, ‘Then and Now’, ch. XVIII) — Женщинам свойственны два недостатка: любопытство и тщеславие. Эти недостатки чаще, чем страсть, заставляют представительниц прекрасного пола свернуть со стези добродетели.

You are, and always will be, a no good heel. It suits you, and you're dead out of character when you try to tread the straight and narrow path. (A. J. Cronin, ‘A Pocketful of Rye’, ch. XVII) — Ты субъект непутевый и всегда таким будешь. Это тебя устраивает. И уж очень неестественно выглядит, когда ты пытаешься изобразить из себя добродетельного человека.

Residents of the Calla realized that children birthed in twos were the exception rather than the rule in other parts of the world and at other times in the past, but in their area of the Grand Crescent it was the singletons, like the Jaffordses’ Aaron, who were the rarities. — Жители Кальи понимали, что рождение близнецов скорее, исключение, чем правило в других частях мира и в прошлом, но в их местах, на Великой Дуге, исключением являлись дети, рождающиеся по одному, вроде Аарона Джеффордса. (ТБ 5)

… but being only nineteen and living way out here on what some call the Rim and others call the Crescent, there’s plenty he’s never seen before. — … но ему всего лишь девятнадцать, всю жизнь он провел на Краю, или на Дуге, как называют эти места, так что не видел многого. (ТБ 5)

They were on their own. Even long ago, when the Inner Baronies had glowed with light and order, they would have seen precious little sign of that bright-life out here. These were the borderlands, and life here had always been strange. — Они жили сами по себе. Даже в далеком прошлом, когда во Внутренних феодах царили свет и порядок, здесь они мало что-то видели от той светлой жизни. Эта область была пограничьем, и жизнь здесь всегда была чуточку странной. (ТБ 5)

… and yet Eddie learned a great deal from Jaffords and his wife, mostly about how life was lived out here in what Tian and Zalia called “the borderlands.” — однако Эдди узнал много интересного от Джеффордса и его жены, в основном о том, как жили в краю, который Тиан и Залия называли Пограничьем. (ТБ 5)

Residents of the Calla realized that children birthed in twos were the exception rather than the rule in other parts of the world and at other times in the past, but in their area of the Grand Crescent it was the singletons, like the Jaffordses’ Aaron, who were the rarities. — Жители Кальи понимали, что рождение близнецов скорее, исключение, чем правило в других частях мира и в прошлом, но в их местах, на Великой Дуге, исключением являлись дети, рождающиеся по одному, вроде Аарона Джеффордса. (ТБ 5)

… but being only nineteen and living way out here on what some call the Rim and others call the Crescent, there’s plenty he’s never seen before. — … но ему всего лишь девятнадцать, всю жизнь он провел на Краю, или на Дуге, как называют эти места, так что не видел многого. (ТБ 5)

They were on their own. Even long ago, when the Inner Baronies had glowed with light and order, they would have seen precious little sign of that bright-life out here. These were the borderlands, and life here had always been strange. — Они жили сами по себе. Даже в далеком прошлом, когда во Внутренних феодах царили свет и порядок, здесь они мало что-то видели от той светлой жизни. Эта область была пограничьем, и жизнь здесь всегда была чуточку странной. (ТБ 5)

… and yet Eddie learned a great deal from Jaffords and his wife, mostly about how life was lived out here in what Tian and Zalia called “the borderlands.” — однако Эдди узнал много интересного от Джеффордса и его жены, в основном о том, как жили в краю, который Тиан и Залия называли Пограничьем. (ТБ 5)

Then he left, standing on the porch for a moment to verify he still had the Bar K to himself. Of course he did. Yet for a blink or two, there at the end, he’d felt uneasy—almost as though he’d been scented. By some sort of In-World telepathy, mayhap. / There is such; you know it. The touch, it’s called. — Потом вышел из бункера, постоял на крыльце, дабы убедиться, что на ранчо “Полоса К”, кроме него, по-прежнему никого нет. Разумеется, не было. Однако на мгновение-другое ему стало как-то не по себе, он словно почувствовал, что его засекли. Может, с помощью какого-то неведомого ему шестого чувства. / Оно существует, ты это знаешь. Дар, так оно называется. (ТБ 4)

“Dan-dinh—where did you hear that, Jake?” / “Never did. Picked it up from your mind, I think.” Jake added hastily: “I don’t go snooping in there, or anything like that, but sometimes stuff just comes. Most of it isn’t very important, I don’t think, but sometimes there are phrases.” / <…> / “Yes.” That he hadn’t been concentrating on, and he would have felt better had Jake not known of it. But the boy was strong in the touch, and Roland believed him when he said he hadn’t been snooping. At least not on purpose. — Дан-дин… где ты это слышал, Джейк? / – Нигде. Думаю, почерпнул из твоей головы, – тут Джейк торопливо добавил. – Специально я туда не залезал, будь уверен, но иногда что-то мне перепадает. Обычно всякая ерунда, но бывает, и какие-то фразы. / <…> / – Да, – вот на этом он не сосредотачивался, даже предпочел бы, чтобы Джейк об этом не узнал. Но в прикосновениях мальчику, похоже, уже не было равных, и Роланд верил его словам о том, что он не залезает в чужих головах. Во всяком случае, специально. (ТБ 5)

“Not Andy,” Roland repeated. It was just a feeling, but his feelings were his version of the touch. “There’s time to think about it, Pere… and we’ll think, too.” — Не Энди, – повторил Роланд. Он ориентировался на свою интуицию, а интуиция, как известно, сродни прикосновениям. – Еще есть время подумать об этом, отец… и мы тоже подумаем. (ТБ 5)

Now she went to the foot of her bed, knelt, and passed one hand over the earth floor there. Lines appeared in the sour dirt as she did. They formed a square. She pushed her fingers into one of these lines; it gave before her touch. She lifted the hidden panel (hidden in such a way that no one without the touch would ever be able to uncover it), revealing a compartment perhaps a foot square and two feet deep. — Теперь она подошла к изножью кровати, встала на колени и сделала пасс рукой над земляным полом. Под её ладонью в затхлой земле проявились линии, определившиеся в квадрат. Она сунула пальцы вдоль одной из линий, которая разошлась от такого контакта. Приподняла скрытую там дощечку (скрытую таким образом, что никто не смог бы её открыть, не обладая даром прикосновения), под которой оказалось небольшое углубление размером около фута по каждой стороне и двух футов в глубину. (ТБ 4)

“I hate that noise,” Alain said. He sounded morose and sleepy. In fact, he had been troubled by odd dreams and premonitions all night—things which, of the three of them, only he was prey to. Because of the touch, perhaps—with him it had always been strong. — Ненавижу я этот шум, – пробормотал Ален. Но в действительности его тревожили странные сны, которые донимали его всю ночь. Из всех троих снились они только ему. Из-за дара, возможно, только его природа наградила шестым чувством. (ТБ 4)

Aye,” she said, “pie for the bumbler, too, as I’m sure he’s Arthur Eld in disguise and will reward me with jewels and gold and the healing touch.” — Ага, ушастик-путаник тоже получит пирог. Я уверена, что на самом деле он – Артур Эльдский, который, вернув себе человеческий облик, вознаградит меня драгоценными камнями, золотом и даром врачевания. (ТБ 5)

Cuthbert patted Roland’s face with no result. Alain pushed him aside, knelt, and took the gunslinger’s hands. He had never used the touch this way, but had been told it was possible—that one could reach another’s mind, in at least some cases. / Roland! Roland, wake up! Please! We need you! / At first there was nothing. Then Roland stirred, muttered, and pulled his hands out of Alain’s. — Катберт похлопал Роланда по щеке. Безрезультатно. Ален оттолкнул его, опустился на колени, взял руки стрелка в свои. Он никогда не использовал свой дар для того, чтобы помочь человеку прийти в себя, но ему говорили, что такое возможно: в некоторых случаях дар позволяет проникнуть в разум другого. / Роланд! Роланд, проснись! Пожалуйста! Ты нам нужен! / Поначалу ответная реакция напрочь отсутствовала. Потом Роланд шевельнулся, что-то пробормотал, выдернул руки из пальцев Алена. (ТБ 4)

A tall basketball player has the cards stacked in his favor. (DAI) — Высокие баскетболисты имеют явное преимущество.

The cards were stacked against you, Ann. No doubt they will be against your great-great-granddaughter. But since birth and life have thrust you into the game, at least be warned that the cards have, been stacked. (S. Lewis, ‘Ann Vickers’, ch. XXXVI) — Карты были сданы не в твою пользу, Энн. То же ожидает и твоих праправнучек, но раз уж ты появилась на свет и жизнь кинула тебя в эту игру, знай по крайней мере, какие тебе выпали карты.

When the ordinary citizen is dragged into court he'll find that the cards have been stacked against him. (E. S. Gardner, ‘The Case of the Careless Kitten’, ch. 20) — Когда простого американца тянут в суд, он обнаруживает, что на него ополчилась сама судьба.

John had always claimed that the odds were stacked against him from the start, but then he was the kind to blame everything on circumstances. (ODCIE) — Джон всегда жаловался, что ему вечно не везёт. Это был человек, который во всем винил обстоятельства.

No complete philosophical detachment is possible among those who are always employed by others and who know that the food they eat can only come to them by the labour of their own hands. (R. Warner, ‘The Professor’, ch. X) — Невозможно ожидать философской отрешенности от людей, которые всегда работают на хозяина и добывают хлеб насущный трудом рук своих.